Одним из первых вопросов, который возникает в голове у каждого, кто немного познакомился с Майлзом, является “Как такое беспокойное и чересчур энергичное чучело умудрилось появиться в пасторальном и степенном Джото?” И действительно, на самом деле Майлз родился в ослепляющей своими огнями и никогда не спящей Нимбасе – настоящей жемчужине Юновы. Впрочем, мальчик провел на своей настоящей родине всего лишь первый месяц своей жизни: родители развелись практически сразу же после его рождения, и мисс Хокфорд, забрав своего сына, уехала в Джото в поисках лучшей доли и мирной жизни. Так что Майлз считает своим родным городом спокойный Вайолет-Сити. В Юнове он с тех пор ни разу не был, как и не видел своего отца.
Впрочем, мальчик никогда не комплексовал по этому поводу: в конце концов, любимая и любящая мама всегда была рядом. Конечно, зарплата воспитательницы детского сада была небольшой, но достаточной, чтобы маленькая семья Хокфордов не испытывала нужды. А идеализм и душевная доброта женщины были надежным жизненным ориентиром для мальчика.
Впрочем, Майлз замечал, что у матери были и свои странности. Например, кроме домашнего Минчино, который умел только быть невероятно милым и пушистым, мисс Хокфорд принципиально не пользовалась услугами покемонов-помощников по дому, взяв весь быт на себя (впрочем, со временем часть обязанностей по дому перешла сыну). Также, хотя эта мысль никогда не озвучивалась в доме, мама Майли заметно поджимала губы, а в ее голубых глазах появлялся неодобрительный холодок, когда по телевизору показывали бои покемонов. Сам Майлз не имел ничего против тренерских поединков – в конце концов, было очевидно, что большинство карманных монстров получают должный уход и сами горят желанием вступить в схватку – но, не желая расстраивать маму, смотрел новости Лиг в одиночестве или с друзьями.
Иногда за кружкой вечернего чая с пирожными мама все-таки мельком вспоминала о своей прежней жизни в Юнове. Так Майлз узнал, что в юности она была активисткой, ратующей за права покемонов – и именно так она познакомилась с отцом, в котором, как тогда казалось девушке, она увидела родственную душу. Об отце мисс Хокфорд старалась лишний раз не говорить, и на расспросы сына о том, что же случилось, скупо отвечала:
- Нам с ним оказалось не по пути.
Немного чаще женщина вспоминала о человеке, стоявшем во главе организации, в которой она когда-то состояла. И хотя Майлз даже толком не запомнил его имени, потому что его полная форма была слишком мудреной, а сокращенная – до смешного короткой для такого человека, этот неизвестный юноша стал для него вторым примером для подражания: по словам матери, молодой человек обладал редким благородством, добротой, честностью, отзывчивостью, обаянием и силой воли, чтобы попытаться изменить мир в лучшую сторону. Многие были готовы последовать за этим человеком хоть в огонь, хоть в ледяную воду, и он вдохновлял своих соратников не пустыми словами, а личным примером.
- В конце концов, - как-то сказала мама, вздыхая, - в погоне за правдой и в борьбе за наши идеалы мы забыли и правду, и идеалы.
Мама грустно улыбалась, легонько щелкала сына пальцем по любопытному носу и заботливо укутывала его в одеяло. А Майли не переставал думать: может быть, и мама, и отец, и даже тот юноша совершили свою долю ошибок, да и этот мир далеко нельзя назвать злым и жестоким…
…но сделать его еще капельку добрее было бы здорово.

Впрочем, вскоре у мальчика появились новые хлопоты: ему все-таки удалось поступить в Академию Эрла для юных тренеров. Нет, Майлз не планировал отправляться покорять Лигу Индиго, а потом сражаться за звание величайшего тренера в мире, но ему все-таки хотелось побольше узнать о покемонах. Одного лишь общения с милым и пушистым, но жутко ленивым и бестолковым Дасти для этого было явно недостаточно.
Учился Хокфорд… с переменным успехом. С одной стороны, на практических занятиях, когда требовалось проявить себя в уходе за покемонами для новичков, мальчик всегда был на высоте: покормить Пиджи с рук, полить “рассаду” Санкернов и даже протереть сурового Джеодуда от пыли для него всегда было в радость, и в такие моменты Майли возвращался домой с прекрасными оценками. А с другой стороны, учителя хватались за голову, когда Майлз под заливистый смех одноклассников уверенно заявлял, что типов всего пятнадцать, что электрические атаки не действуют на каменных покемонов, Ледяной Луч – верный прием против Чаризарда, а Звездопад относится к волшебным атакам (тут Майли обычно соображал, что типов, наверное, шестнадцать!) Было очевидно: чемпионом мальцу не быть.
Майлз не особо расстраивался: всегда можно было построить успешную карьеру разводчика или, что ему казалось еще лучшим вариантом, устроиться в приют брошенных покемонов, чтобы помочь тем несчастным, от которых отвернулись те, кому они доверились, вновь почувствовать тепло ласки и осознание того, что в них нуждаются. К тому же, хотя одноклассники и посмеивались над незадачливым “теоретиком”, с Майли все-таки дружили: пусть и шебутной непоседа с ветром в голове, но его жизнелюбие и открытость подкупали многих.
И все же мальчик чувствовал, что хочет от жизни чего-то большего, чем с трудом выцарапанной “B-” за внеочередной тест. Причем сплав честолюбия и идеализма требовал, чтобы это было что-то такое, что позволяло бы Майлзу предлагать жизни что-то взамен. Карьера тренера, бросающего вызов Лиге, казалась ему слишком эгоистичной, карьера бридера – напротив, слишком пассивной.
Все перевернул рекламная листовка, случайно найденный по дороге. Обычно Майлз на такие вещи не обращал внимания, а тут, словно по наитию, рука сама подняла яркий листок, украшенный эмблемой лука и стрелы. Листок, бросавший клич всем тренерам, кто не обделен отвагой и горит желанием следовать своей совести и совершать великие дела во благо общества. Все, что было нужно – поехать в Канто, в Виридиан-сити и подать заявку на вступление в ряды новой команды “Охота”, действующей во имя закона и порядка.
Майли долго не думал. Желание следовать своей совести и совершать великие дела во благо общества у него било через край, отвага, хотя у мальчика не было много поводов ее проявить, но тоже присутствовала… по крайней мере, ему казалось так. Не хватало лишь крошечной мелочи: собственной команды покемонов, но карточка тренера уже была в кармане, и… было бы желание, а подружиться с кем-нибудь всегда успеется.
А вот кто задумался всерьез, так это мисс Хокфорд. Несколько недель Майлзу пришлось ждать разрешения матери, пока та тщательно наводила справки о новой организации, которая на первый взгляд производила самое благоприятное впечатление. Но мисс Хокфорд уже на горьком опыте поняла: первое впечатление может быть обманчивым, а повторения ошибок своей юности любимым сыном женщина крайне не хотела.
Впрочем, никаких подозрительных зацепок не удалось найти, полиция и власти отзывались о деятельности Охоты с одобрением. Даже Союз Рейнджеров подумывал о будущем сотрудничестве с командой и осторожно высказывал надежды на плодотворные результаты. Скрепя сердце, мисс Хокфорд помогла Майлзу собраться в дорогу, строго наказав, что если тому покажется что-то подозрительным – немедленно возвращаться домой.
И вот Майлз Хокфорд зашел в огромный офис…

…Рекрутерша Охоты схватилась за виски и зажмурилась, словно надеясь, что мальчишеская физиономия с наивными голубыми глазами и дурной улыбкой во весь рот исчезнет, как не очень хороший сон. Увы, физиономия не пропадала: напротив, уставилась на девушку выжидательным взглядом, полным надежды.
Рекрутерша тяжело вздохнула. Нет, в рядах Охоты попадались очень молодые ребята, которые только-только окончили свою учебу. Но… Всего лишь тринадцать лет, да еще без команды, без опыта тренировки покемонов! Девушка еще раз оглядела субтильного Хокфорда. Да, тесты при собеседовании парнишка умудрился сдать, но… Даже обычный рядовой Рокет такого сопляка просто на завтрак сожрет и не заметит.
В итоге было принято решение: официальное звание и униформу команды Хокфорду пока не выдавать – еще не дорос. Однако, чтобы все-таки дать подростку шанс показать себя и не отправлять его обратно в Джото с пустыми руками, Майлза оставили на положении неофициального стажера-мальчика на побегушках. Если ему хватит воли и выдержки выполнять мельчайшие поручения, возможно, из него и выйдет толк…
Майлз воспринял вердикт на удивление спокойно. Нет, конечно, нижняя губа разочарованно оттопырилась, а голубые глаза несколько потускнели… Но, по крайней мере, мальчишка не закатил детскую истерику, не бил себя в грудь и не ушел, согнувшись под тяжестью позорного поражения.
Хокфорд оказался на редкость расторопным. Да, это качество использовалось больше для заданий в духе “забери пять пицц из ресторана”, “доставь записку на двадцать четвертый этаж” или “эй, малец, вот посылка для профессора Момидзи, живо ноги в руки – и бегом в Паллет!” Но пицца всегда доставлялась еще горячей, записки получались всегда вовремя, Момидзи получала свои посылки целыми и невредимыми, а Майлз практически не жаловался на монотонность поручений.
В конце концов, такое рвение не могло остаться незамеченным, и, к своему великому счастью, Майлз наконец-то получил настоящее задание, выполнив которое, он мог бы называться полноценным рекрутом команды. Накануне отряду “охотников” удалось обезвредить опасного монстра, бесчинствующего в окрестностях электростанции Канто. Монстр оказался самкой, высиживающей кладку яиц, которую серьезно ранили Рокеты. И хотя жизнь покемона удалось спасти, но его пришлось отправить в покецентр Шаффрана, где ему могли бы оказать полноценную помощь, которая требовала последних технологий корпорации Сильф. Разумеется, яйца пришлось сдать в приют…
- Хокфорд! На два слова!
Майлз с замиранием сердца кинулся в кабинет администратора, а через двадцать минут уже несся сломя голову в приют Охоты. Возвращался мальчишка с блаженным выражением лица, крепко прижимая к себе увесистое, желтое в черную полоску яйцо размером с баскетбольный мяч. Яйцо приятно пахло озоном, как будто бы провело целую ночь не в теплом инкубаторе приюта, а под страшной грозой. Кожу на руках Майли слегка покалывало, хотя скорлупа была идеально гладкой, но намного сильнее стажер Охоты ощущал, как сердце колотится в груди. И дело было даже не в том, что для получения полноценного звания ему требовалось помочь появиться на свет покемону, находящемуся внутри.
Ведь это был его настоящий стартовый покемон, главный боевой товарищ и спутник, краеугольный камень, который, возможно, заложит основу для остальной команды Майлза. А что может быть лучше стартового покемона, который станет твоим партнером с самого рождения?
Чуть не попискивая от счастья, Хокфорд вышел на улицу Виридиана. Нужно было еще купить сумку для яйца, чтобы не выронить ненароком. Впрочем, список нужных вещей, которые сейчас требовались Майли для ухода за будущим новорожденным покемоном, был весьма и весьма внушительным…